Всюду оставляет ботинки
Тортилла в инвалидной коляске:
Сразу от бетонного забора наших общежитий начинается огромное безжалостное поле, которое сперва спотыкается об ржавые болотца, а потом внезапно берёт разбег и у самого горизонта горбится острым холмом. С этого холма съезжает белый домик, а может и не белый, на таком расстоянии не различишь, но это и не важно, а рядом с ним - тоненькие, как мушиные ножки, столбы. Один из них всё время светится голубым огоньком, в любое время суток, даже когда холм плавится и дрожит в слепой жаре, и вот теперь меня гложет вопрос - какого чёрта он горит и горит, бесперерывно, совершенно нелепо - ну кому это надо, жечь электричество на пыльном пустом холме? Почти джеклондоновское безмолвие - пустой горизонт и над ним - холодная злая искра.
Сразу от бетонного забора наших общежитий начинается огромное безжалостное поле, которое сперва спотыкается об ржавые болотца, а потом внезапно берёт разбег и у самого горизонта горбится острым холмом. С этого холма съезжает белый домик, а может и не белый, на таком расстоянии не различишь, но это и не важно, а рядом с ним - тоненькие, как мушиные ножки, столбы. Один из них всё время светится голубым огоньком, в любое время суток, даже когда холм плавится и дрожит в слепой жаре, и вот теперь меня гложет вопрос - какого чёрта он горит и горит, бесперерывно, совершенно нелепо - ну кому это надо, жечь электричество на пыльном пустом холме? Почти джеклондоновское безмолвие - пустой горизонт и над ним - холодная злая искра.